… – вот его «документы», вот его визитная карточка. Многогранный, увлекающийся человек. Незаурядная, колоритная личность. Известная в местном музыкальном сообществе фигура. Заядлый меломан-гурман и блюзмен. Плотник Управления технологического транспорта и спецтехники «Газпром добыча Надым» Валерий Егоров – мультиинструменталист или, проще говоря, человек-оркестр.
Губная гармоника, гитара, шейкер, тамбурин, бонго, конга, клавиши – может, умеет, практикует и любит. Ещё поёт, пишет тексты и сочиняет музыку. А она с детства присутствует в жизни Валерия Егорова. Правда, вплеталась в биографию весьма парадоксально и сумбурно, на определённом этапе даже против воли:
– Была попытка учиться в музыкальной школе игре на фортепиано. И это было наказанием, страшным сном, каторгой. Сейчас понимаю, что мне просто очень не повезло с педагогом. Желание музицировать отбили напрочь. Музыкалку я так и не окончил, отучился всего три года и отделался, отстрелялся. Был счастлив, что завязал с музыкой, но не тут-то было. У вселенной свои планы, а жизнь – аттракцион неслыханной щедрости. В старших классах начал по-крупному меломанить, очень много слушал, открыл для себя творчество ABBA, Boney M. Достаточно рано на ухо упали «Машина времени», «Воскресенье». Это было откровением, озарением, сродни прозрению. Как будто даже ощущать мир стал острее. Заряжался и заражался музыкой, растворялся в ней. Напитывался звучанием, ритмами, формировал вкус.
Дальше – больше. Музыкальное «обострение» переросло в потребность творить самому. Мне подарили гитару – 16-рублёвую, самую дешёвую, самарскую. Кто-то показал аккорды, где-то подсмотрел приёмы игры, учился искать ноты на грифе, выдумывал, изобретал, старался привнести в гитарные партии что-то уникальное. Очень нравилось всё это. С огромным удовольствием с друзьями дурачились, сочиняли, играли.
Серьёзных намерений связать свою жизнь с музыкой и вдумчиво, последовательно ею заниматься не было. Я всегда более чем скептически относился и отношусь к своему музыкальному творчеству, поэтому никогда не думал строить вокруг этого профессию, карьеру, не рассматривал как источник дохода.
Но в сокровенных мечтах, когда был 15-летним пацаном, конечно, представлял себя звездой, собирающей стадионы, «скачущей» по сцене перед тысячами ликующих фанатов. Смешно вспоминать. Я и играть-то толком тогда не умел.
Несмотря на учёбу в музыкальной школе и дворовый гитарный «багаж», своим по-настоящему первым и главным инструментом считаю губную гармонику. Я сразу понял, интуитивно прочувствовал, как на ней играть, как дышать. Это потом я стал изучать технику. Сначала всё делал по наитию, буквально на ощупь. Очень гармоничные отношения сложились у меня с этим компактным духовым аппаратом, очень по душе он мне пришёлся.
За годы всепоглощающего нотно-аккордного наваждения у меня собралась большая прикладная коллекция музыкальных инструментов. На первом месте в ней, конечно же, гармошки. От 20 до 30 штук. Я играю на диатонических, так называемых блюзовых. Каждая имеет свой характер, свою тональность, каждая рассчитана на определённую музыку. Плюс полно умерших, пришедших в негодность. Ремонту они не подлежат, но я их сохраняю. Наверное, потому, что для меня они уже нечто большее, чем просто инструменты, вроде напарников, партнёров, с которыми мы много чего вместе пережили, сыграли. «Музыка нас связала…»
Струнных тоже достаточно – четыре электро-, три бас-гитары. С каждой связана своя история. Есть у меня Fender Precision, не моложе 1979 года – выдающийся инструмент, очень высокого класса, первая цельнокорпусная электрическая бас-гитара массового производства, икона басистов. Отдали за копейки в плачевном, но «живом» состоянии. Пришлось везти инструмент в Москву к мастеру. Вложился в ремонт хорошо, но оно того стоило. Профессионал привёл аппарат в порядок, восстановил электрику, много чего неожиданного про него рассказал.
Есть чешская Lignatone – исключительный экземпляр – акустическая гитара, выпускавшаяся с 1953 по 1956 годы. Инструмент достался мне по воле случая, друзья нашли среди мусора при разборе советского клуба перед сносом. Состояние было соответствующим. Восстанавливал сам. Это был уникальный опыт для меня и как для музыканта, и как для плотника. Теперь это винтажного вида в манере 50-х полуакустическая электрогитара, зову Чешкой.
Да, иногда я даю своим инструментам имена. Одну «банку» зову Полтинником – джазовая, вкусная, подарок от близких на 50-летие. Гитары стоят на втором месте моего личного музыкального рейтинга.
Вместе с тем присутствуют в моём арсенале и другие инструменты. Люблю перкуссию: размахиваю тамбурином, нравится шейкер. Уважаю барабаны: бонго, конга. Иногда играю в клавиши. Пробовал контрабас – интересный опыт. Я – многостаночник, загорающийся, человек широких музыкальных интересов.
В городской музыкальной тусовке меня считают блюзменом. Немного высокопарно, конечно, но тем не менее. Мне действительно близок блюзовый подход. Это моя самая любимая музыка, мой фаворит. Нравятся и связанные, соприкасающиеся с ним направления: блюз-рок, ритм-н-блюз, фанк, естественно, рок-н-ролл, хард-рок – совершенно разные композиции: спокойные и лиричные, энергичные и ритмичные. Играю я всё, до диско включительно. Не зацикливаюсь на одном стиле, хочется хвататься за всё, интересно везде. Безусловно, за некоторыми исключениями, вроде рейва. Присутствует в моём творчестве и околоджазовый уклон. Обожаю свинг, но только старого плана. Хотя терпеть не могу Фрэнка Синатру. А вот Луи Армстронг – до мурашек. Нравится джайв и линди-хоп, буги-вуги – это очень сильно.
Сочиняю тоже в разных плоскостях, разношёрстные композиции, но больше всего, разумеется, блюзовые. Пишу музыку, слова. Текстов меньше. Собственная музыка играется невероятно легко, органично, с особым кайфом. Нередко авторы дают мне свои стихи для наложения нот. Когда-то давно по необходимости я должен был временно петь. Это «временно» продолжается до сих пор. А вот битбокс – не моё. Пробовал – не зашло.
Ещё я очень люблю импровизацию – от заката и до забора. В три инструмента – один начинает, другие подключаются. Двое играют аккордную последовательность, чёсом, боем, третий, не заботясь о гармонии, исполняет «фразы». Мы ловим, меняем друг друга, трансформируем, перестраиваем ритмические рисунки, одна мысль перетекает в другую. С одной стороны, получается такое музыкальное баловство, с другой – поистине искусство, с третьей – настоящая свобода музыки. Для такой импровизации между музыкантами должна быть сыгранность.
На данный момент я играю в двух коллективах – в корпоративном «Белый квадрат» и городском «СП». Первый существует с 2006 года, выступаем на праздничных концертах, мероприятиях УТТиС. Репетиционная база – на территории филиала, с аппаратурой помогал профсоюз подразделения. Второй коллектив был создан в 1999-м, во времена расцвета кооперативов, расшифровывается как «совместное предприятие». Изначально мы назывались «СП «Иваныч и компания».
Разные, но близкие репертуары, музыканты обоих составов – родные люди, больше чем единомышленники. Репетируем, к сожалению, спорадически. Раньше было чаще и проще собраться – были моложе и подорваннее.
В музыкальном плане моя жизнь всегда спонтанна, внезапна, импульсивна. Творческий беспорядок и импровизация – моё всё. Экспериментов в многостаночной, мультиинструментальной биографии тоже было предостаточно. Сейчас хочу освоить электропиано, электроорган. Ещё есть желание профессионально записаться в студии, оставить свой культурный след. Авторского материала альбома на три набралось.
Без музыки я как рыба без воды. Для меня она – живая материя, дарит невероятные эмоции – совершенное блаженство, эйфорию, упоение. Если у меня её отнять, не представляю как жить, в прямом смысле. «Без музыки мне оставаться надолго нельзя». Это мой воздух…
Фото Александра Мурчича и из архива Валерия Егорова