Судьба – погиб в плену. Так звучит одна из строк документа, полученного нашей семьёй не так давно. Копия карточки военнопленного лагеря «Stalag X D (310)» стала нитью, соединившей меня и родных сквозь толщу времени с нашим предком. Мой двоюродный дед, Иван Егорович Осокин, защищал Брестскую крепость и пропал без вести. Эти два скупых факта долгое время хранились в семейном предании без надежды узнать что-то ещё… Известно, что в послевоенное время отношение к красноармейцам, попавшим в плен, было весьма неоднозначным. На протяжении долгих лет заключённые находились в рядах отверженных на своей родине – с клеймом «предатель». Найти какие-либо сведения не представлялось возможным целыми десятилетиями. Очевидно, по этой горькой причине в нашей семье не было принято говорить о без вести пропавшем родственнике.
Пять лет назад, когда мы готовились праздновать 70-летие Великой Победы, я уже рассказывал боевую историю своего родного деда. Павел Егорович Осокин, мой прямой предок 1910 года рождения, прошёл всю войну. Он был участником обороны Ленинграда, счастливо обошёлся без единого ранения и контузии, в конце войны командовал миномётной батареей. Был награждён и дожил до 80-ти лет. Судьба его старшего брата – они были погодки – сложилась иначе.
Иван Егорович был призван в армию в 1940 году, куда отправился из города Катав-Ивановск Челябинской области. Возможно, в это же время он начал службу на западе Белоруссии. На обороте сохранившейся фотографии его рукой написано: «Командир пулемётной роты резервного батальона 58 полка войск НКВД лейтенант Осокин Иван Егорович». Ниже дата – 3 июля 1940 года и подпись. Как следует из свободных источников в интернете, в третьем по численности воинском формировании РККА, коим и являлась пулемётная рота, было 95 человек, на вооружении имелось 12 пулемётов. Рота состояла из командира, политрука, старшины, посыльного и трёх пулемётных взводов по 29 человек в каждом. Пулемётными взводами, как правило, командовали младшие лейтенанты. Немало усилий для того, чтобы разыскать драгоценные сведения в электронных базах данных, приложила моя сестра Татьяна Борисовна. Из Центрального архива Министерства обороны РФ пришёл документ послевоенного времени. Очевидно, выписка из гроссбуха лагеря для военнопленных была адресована отцу пропавшего без вести – моему прадеду Егору Осокину. Получил ли он сведения о старшем сыне или нет? Узнал ли о его фактической судьбе? К сожалению, этого мы не знаем.
Персональная карта, которую заполняли на каждого, кто попал в плен, – последний прижизненный документ нашего двоюродного деда. В ней сухо изложена краткая информация, которая остро подчёркивает трагедию судьбы многих солдат и командиров. Местом пленения нашего двоюродного деда стал Минск. Его схватили 3 июля 1941 года, позже присвоив личный, лагерный номер 29174. В графе «воинское звание» коротко написано «солдат». Указаны национальность – русский, рост – 169 см, цвет волос – чёрный, профессия – строитель. Есть отметка «здоров» и отпечаток пальца. Судьба – погиб в плену. Дата смерти точно не установлена, значится лишь декабрь 1941 года. Место захоронения: Бремен, Грамбкер Хеерштрассе.
По информации, опубликованной на военно-патриотических форумах, летом 1941 года «…в Германию хлынул поток военнопленных с востока. На окраине военного полигона Мюнстер, в северо-восточном направлении от населённого пункта Витцендорф, вермахт создал лагерь для военнопленных (Shtalag X D (310), рассчитанный на 50 тысяч человек. В самом начале эта территория была голым полем без каких-либо помещений. Первых военнопленных привезли в июле. Десятки тысяч советских военнопленных “жили” здесь в земляных норах и другом примитивном самодельном “вспомогательном жилье”, сами копали свои землянки, позже строили бараки. Катастрофические гигиенические условия и недостаточное питание привели к тому, что в октябре 1941 года началась эпидемия сыпного тифа. С ноября 1941 по февраль 1942 года больше 14000 военнопленных из 18000 умерли от голода, холода, сыпного тифа и других болезней. Погибших хоронили в общей могиле».
Когда я вижу кадры военной хроники, на которых запечатлены советские военнопленные в фашистских концлагерях, сердце болезненно сжимается. Каждый такой момент для меня и моих близких является острым переживанием того, о чём мы узнали, выяснив судьбу второго деда по линии отца. Напряжённо вглядываюсь в осунувшиеся, измождённые, замученные лица. Пытаюсь разглядеть родные черты и… не нахожу.
В год 75-летия Великой Победы важно поимённо вспомнить всех, кто сражался за Родину. Иван Егорович Осокин воевал всего десять дней, но он внёс свой вклад в защиту Отечества. Надеюсь, когда-нибудь наша семья доедет до города Бремен, и в Грамбкер Хеерштрассе мы попробуем найти место захоронения моего с сестрой деда и прадеда наших детей.
Алексей Осокин, Инженерно-технический центр
Фото из архива автора и из свободных источников