Николая Придачина, старшего мастера ГП-2 Бованенковского нефтегазоконденсатного месторождения, знают в обществе «Газпром добыча Надым» как незаурядного работника и активного изобретателя. В списке его достижений дипломы «За лучшее рационализаторское предложение», звания «Лучший рационализатор», «Лучший работник года», «Лучший руководитель года». Почему для одних работа – это просто выполнение должностных инструкций, а для других – возможность для творчества, мы попытались разобраться в беседе с нашим героем.
– Николай Иванович, как Вы считаете, в газовой отрасли есть место творчеству?
– На первый взгляд трудно – представить, что здесь, где все определено жёсткими техническими условиями и регулируется строгой нормативной документацией, можно придумать что-то новое, нестандартное. Но место творчеству есть в любой сфере деятельности. Всегда есть то, что можно улучшить, исправить.
– Почему у Вас появилось желание что-то улучшать?
– Когда у человека есть любовь к своей работе, стремление освоить все профессиональные тонкости, улучшить условия труда и производительность, тогда начинаешь думать, как это можно сделать.
– Так у Вас эти увлечения не с детства?
– В детстве особого желания не было. Я рос в деревне в Белгородской области, в крестьянской семье. Какие уж тут фантазии… В моей жизни было несколько переломных моментов. Во-первых, это служба в армии – в группе советских танковых войск в Германии. Именно тогда понял, что такое настоящая дружба, взаимопомощь, взаимовыручка. И очень рад, что мне это довелось испытать. Второй момент, за который я благодарен судьбе, – это приезд в 1979 году по комсомольской путёвке в Надым. В мою молодость было престижно попасть на стройку века. И дело ведь не только в идеологии того времени, но и в том энтузиазме, на котором, собственно, были построены и Надым, и первые газовые промыслы.
– Я не ошибусь, если скажу, что толчком к творчеству для Вас стала работа в обществе «Газпром добыча Надым»?
– Да. В Ямальском газопромысловом управлении я работаю с 1997 года. Управление тогда занималось поддержанием объектов жизнеобеспечения на Харасавэе. Газ добывали только для собственных нужд. От самой первой скважины, пробуренной 1975 году, питались газотурбинные установки электростанции, котельная. Ощущения были – как от жизни на острове. Надежда только на себя и коллег. Я помню, мы здесь столкнулись с проблемой по забору воды из озера. Проектная насосная станция давала постоянные сбои в работе, приходилось часто её ремонтировать. Это было дорого и трудоёмко. Тогда мы разработали и внедрили свою схему работы насосной станции. Результат был очень хороший. Прекратились сбои в работе, сократились трудовые и материальные затраты. Повысилась надежность её эксплуатации.
– А в дальнейшем этот опыт пригодился на Бованенковском НГКМ. Нами была разработана и внедрена подобная последовательная схема работы котельной ГП-2 и утилизаторов ДКС. В процессе эксплуатации она доказала свою работоспособность и надёжность. К тому же, есть эффект от снижения трудовых, материальных затрат.
– Чем Вас привлекает работа на Бованенково?
– Прежде всего, меня поразили малолюдные технологии и автоматизация газовых промыслов. Управлять объектами, расположенными на огромной территории, отслеживать процессы, причем и те, которые происходят на глубине, в скважине, можно непосредственно на пульте газового промысла. Это поражает воображение. Восхищение и гордость – те чувства, которые я испытываю всегда, приезжая на Ямал после межвахтового отдыха. Я помню время, когда всё начиналось. Здесь тоже была только одна скважина для собственных нужд. А совсем скоро на Бованенково запустят третий газовый промысел. Вырос целый промышленный город. Это фантастика – построить его за короткое время, причём в таких тяжелых условиях. Сюда надо ехать за экстримом. Однажды на Харасавэе при -37 градусах ветер был такой, что валил с ног. Мы на смену ползком ползли.
– Николай Иванович, судя по Вашим эмоциям, работа доставляет Вам удовольствие?
– Да. Мое личное упоение от жизни – это работа. Я не замечаю, как у меня проходит вахта. У меня времени не хватает. Хочется ещё так много сделать… Но, месяц пролетает как вздох.
– А чем на отдыхе занимаетесь?
– У меня в Белгороде дом. Я там посадил шикарный сад – 35 фруктовых деревьев и очень много цветов. Это тоже много работы, дающей отраду для души. Очень приятно приехать с Севера домой. Мы, вахтовики, сродни перелётным птицам, которые следуют за весной. Только я её встречаю дважды. Сначала – дома. А через время – на Бованенково.