Рассказ о моём деде Петре Терентьевиче нужно начинать с его фамилии. Особенная она была у него: Мечта. Казалось бы, с такой фамилией и жизнь должна быть у человека лёгкой и прекрасной, но доля деду выпала иная.
Когда я был маленьким, боялся Петра Терентьевича. Дело в том, что на 86 % его тело покрывали страшные ожоге. Получил он их в послевоенное время, словно в годы Великой Отечественной ему мало довелось испытать.
Новобранец Пётр Мечта, 1926 года рождения, подделал паспорт, чтобы раньше времени попасть на фронт. Удалось ему это в 1944-м. Срочным курсом отучился в артиллерийском училище и со Вторым украинским фронтом «пошёл» к Польше. Держали курс на Германию. Служил дед командиром орудия. В боях успел получить два осколочных ранения.
Капитуляция немцев застала деда в Польше. Рано было домой. Служба продолжилась – вместе со своей группой дед обезвреживал националистические батальоны. Но и после окончания акции в Западной Украине им не суждено было вернуться на Родину. В 1947 году группу деда передислоцировали в Дрезден. Семь лет он с товарищами восстанавливал этот город. Лишь через девять лет после Победы Пётр Мечта вернулся в Мариуполь, где отучился на крановщика и до пенсии работал машинистом мостового крана на заводе имени Ильича.
Однажды на заводе случилась авария. Ёмкость, в которую заливают расплавленный металл, оказалась наполненной водой. Обычно огромную форму вымывают для новых работ, а после воду сливают. Но в тот злополучный раз очередная порция жидкой стали «легла» прямо на воду. Случился гидровзрыв. Вот тогда-то дед и получил ожоги, пугавшие меня в детстве. Будучи человеком крепким, спортивным, он выжил. И продолжил работать – до 1987 года.
Подрастая, я узнавал деда ближе. Он очень многим интересовался. Я до сих пор впечатлён его огромной библиотекой. Именно Пётр Терентьевич и научил меня читать, писать, считать и умножать ещё до того, как я стал первоклассником. Воспитанием внуков дед занимался от души. Но строгость проявлял только за столом, если дети отказывались от еды, ложкой в лоб от него получали с размаху: «Ешь!» Все капризы тут же сходили на нет.
О войне дед почти не рассказывал. Только взрослым я задумался, через что ему пришлось пройти: десять лет он видел только бои, кровь и руины городов, терял боевых товарищей. Начав свой фронтовой путь в восемнадцать, он вернулся домой только через десятилетие. Главное, что живым!
Пётр Терентьевич Мечта ушёл из жизни в 2004 году. Для моей семьи это был человек-эпоха, и мы до сих пор вспоминаем о нём с теплом.
По воспоминаниям Евгения Корнилова, ССОиСМИ
